TEMP:01●15●01-01●15●01 — различия между версиями

Текущая версия на 19:20, 14 июня 2015

Глава 21. «Завет между рассеченными частями»

21.1. «Не бойся, Аврам»: проблема убийства на войне (01:15:01)

(1) После этих событий было слово Господа к Авраму в видении, и сказано так: «Не бойся, Аврам, Я щит тебе; награда твоя весьма велика».

После войны с царями Тора рассказывает нам о «Завете между рассеченными частями», Брит бейн hа-бетарим. И начинается этот рассказ с обращения Бога к Аврааму, которое подводит итог войны.

После этих событий... Не бойся, Аврам: Когда человек находится в опасности, выходит на войну, то естественно, что он боится и нуждается в поддержке. Но здесь Бог обращается к Аврааму после событий, когда Авраам вернулся с войны. Чего же можно было бояться после победы?

Возможно, Авраам боялся, что обещанная ему награда была уже полностью получена – и поэтому Бог говорит ему: «Награда твоя весьма велика». Также Авраам мог бояться, что побежденные цари попытаются вернуться и отомстить ему, и поэтому Всевышний говорит: «Я щит тебе». Но глубинную причину боязни Авраама мидраш объясняет моральной проблемой: Авраам боялся, что он несправедливо убил кого-нибудь на войне, ведь наверняка среди погибших воинов противника были хорошие люди, совсем не заслуживавшие смерти. А это плохо и само по себе, и может стать причиной падения духовного уровня.

Разумеется, как с точки зрения Закона, так и с точки зрения морали, - при военных действиях нет ни возможности, ни необходимости выяснять личный этический уровень солдат противника, и на войне можно убивать, хотя в этом и нет ничего хорошего. Более того, нельзя не идти на войну, когда на тебя или твоих родственников нападают – в такой ситуации необходимо защищаться. Но при этом война сама по себе, разумеется, нежелательна, и действительно может нанести духовный ущерб тому, кто воюет и убивает врагов. Таким образом, опасения Авраама были не беспочвенны. Но при этом важно отметить, что противоположное поведение – т.е. отказ от войны в случае нападения на тебя или твоих близких и «смирение» перед лицом агрессии, неуместный пацифизм – наносят человеку гораздо больший моральный и духовный урон, чем ведение войны.

Авраам боялся не отмщения со стороны врагов, но собственного духовного ущерба из-за того, что он был вынужден убивать. Словами «Не бойся», Бог отмечает, что этого не произойдет.

Надо подчеркнуть, что опасение Авраама по поводу несправедливого убийства противника являлось бы совершенно правильным для индивидуума в его персональном конфликте с личным врагом, но оно абсолютно недопустимо для народа и государства.

Война – это общественная реалия. Разумеется, прекращение войн в мире является еврейским мессианским идеалом, - но этот идеал еще далеко не соответствует реальности, и его применение без оглядки на реальность было бы типичным лже-мессианством. Если государство начнет рассуждать, что «солдаты противника тоже люди, у каждого из них своя семья и каждый из них, вероятно, неплохой человек, и, возможно, его заставили воевать» – то жить в таком государстве будет невозможно, и вскоре, оно будет уничтожено вместе с его гражданами. Т.е., желая проявить милость к дальним, оно, тем самым, проявит жестокость к ближним. Уступить в индивидуальной ссоре – очень порядочно и красиво, но на общенациональном уровне, когда речь идет о действиях государства по защите своего народа, это будет преступлением.

Авраам, разумеется, понимает, что он был прав, выйдя на войну для защиты Лота, но, тем не менее, он отягощен мыслями о духовной проблеме победы. В некотором смысле, Авраам боится своих собственных побед.

Надо отметить, что вообще-то это очень еврейское чувство. Сегодняшний «Авраам» – это израильтянин, который одерживает победы и одновременно этих побед стесняется. Некоторые евреи настолько сильно боятся своих (и вообще «израильских») побед, что начинают из-за этого быть антисионистами и мечтают об уничтожении Израиля, лишь бы не ассоциироваться с «военной силой», которая кажется им аморальной. Разумеется, такое извращенное мышление было чуждо Аврааму (который, когда это было необходимо, немедленно начинал воевать), но опасения подобного свойства у него все же есть.

Еще одной причиной озабоченности Авраама было, возможно, то, что победа разрушала его первоначальные планы. Как мы обсуждали выше, Авраам действовал в рамках двух замыслов: своего собственного замысла и замысла Бога о нем. Исходный замысел Авраама был в установлении всеобщей веры в Единого Бога, космополитической религиозной системы, охватывающей все человечество. Но замысел Бога об Аврааме иной: произвести от него народ, несущий миру монотеизм. Победа в войне с вавилонскими царями разрушала план распространения религии, охватывающей все человечество: ведь с половиной человечества, с Вавилоном, Авраам теперь был в остром конфликте. Ему ничего не остается, кроме как задуматься еще раз о плане Бога, о создании народа – и тут же увидеть проблему в собственной бездетности.